— Сэр Хэл, позвольте представить вас лорду Хэмилу, — сказал Кантабри.

Хэл рассудил, что на подобном мероприятии уместнее будет поклониться, чем отдать честь. По всей видимости, он рассудил совершенно правильно, поскольку Хэмил в свою очередь ответил ему легким поклоном.

— Значит, вы и есть тот самый молодой человек, от которого, по словам лорда Кантабри, будет зависеть наша судьба?

Хэл поискал слова для ответа.

— Я бы сказал, судя по тому, что мне довелось видеть, наша судьба будет зависеть скорее от лорда Кантабри.

— Весьма достойный ответ, как и подобает настоящему джентльмену, — похвалил лорд Хэмил, потом обернулся к Кантабри. — Когда война только началась, и появилась идея летать на драконах, она, честно говоря, встревожила меня — и прежде всего потому, что могла исказить представления военной знати о рыцарстве и благородстве. Во-вторых, меня беспокоило то, что эти всадники могли воевать не по-джентльменски. Но судя по тому, что я слышал об этом молодом человеке, а также о мужчинах и женщинах, которыми он командует, я нахожу, что мои подозрения были беспочвенными. Действительно, полеты в вышине, над грязью и кровью полей сражений, могут создать новую знать, знать воздуха, и даже я сам, будь я сейчас в самом начале своей воинской карьеры, мог бы позавидовать им и даже пожелал бы вступить в их ряды.

Ни Хэл, ни лорд Кантабри так и не нашлись, что на это ответить, хотя Хэл и сделал жалкую попытку.

— Могу лишь надеяться, лорд Хэмил, что я оправдаю ваши надежды.

— Я в этом совершенно уверен, мальчик мой, — улыбнулся Хэмил и тут же обернулся к другому проходившему мимо лорду:

— Можно вас на два слова, лорд Деветт?

Хэл уже открыл рот, чтобы что-то сказать Кантабри, когда увидел приближающегося к ним Лоуэсса.

— А, две самые острые стрелы в моем колчане. Веселитесь, джентльмены?

Хэл решил воспользоваться моментом.

— Я был бы куда более счастлив, сэр, если бы наша экспедиция не была здесь у всех на устах.

Лоуэсс нахмурился.

— Знаю. Мне самому это не слишком нравится. Но молва ходит уже несколько недель. Говорят, где-то даже принимают ставки на то, каков будет пункт нашего назначения, и то, что о нем болтают, неприятно совпадает с нашими планами. Я предложил лорду... э-э... одной особе внести некоторые изменения в планы. Он не счел необходимым согласиться со мной, так что, похоже, я ничего не могу поделать. А жаль, поскольку на этот раз я разделю с вами вашу судьбу.

Кантабри одним глотком осушил свой бокал.

— Могу я кое о чем спросить вас, сэр? — сказал он. Хэл уловил, как тот слегка выделил слово «сэр».

— О чем угодно — в пределах разумного.

— Вы только что назвали нас двумя ярчайшими стрелами в своем колчане. Не уверен, что я понял ваше выражение.

— О, это совсем просто. Точно так же, как я поставил в известность определенных людей — а возможно, и всю нацию в целом — о бесстрашии сэра Хэла, теперь я собираюсь сделать то же самое для вас, пока мы приближаемся к... к нашей конечной цели,

— Я предпочел бы не злоупотреблять вашей любезностью, — сухо отозвался лорд Кантабри.

— Но Дирейну нужны герои, сэр. Прошу вас, не нужно ложной скромности, — резковато парировал Лоуэсс. — Героизм, которого никто не заметил и не вознаградил по заслугам, не идет на пользу нации. Боюсь, вам все же придется нести это бремя.

Кантабри задумался в поисках ответа, выдавил улыбку и кивнул.

Лоуэсс подхватил с подноса проходившего мимо слуги полный бокал и отошел от них.

— До чего же приятно находиться в обществе восходящей звезды! — подколол его Хэл.

— Черт, черт, черт! — прорычал Кантабри.

— Ну, что вы теперь скажете, лорд Кантабри, — вкрадчиво осведомился Хэл, — о том, чтобы не позволять истине стоять на пути у хорошего вымысла, как сами советовали мне не далее как несколько дней назад?

— Черт бы побрал мой болтливый язык, — простонал Кантабри. — Теперь мы оба станем всеобщим посмешищем.

Хэл усмехнулся, и в этот момент грянул гонг. Двери распахнулись, и гости потихоньку начали продвигаться к пиршественному столу.

Обед начался с тоста, предложенного Лоуэссом.

— За нашу победу — и за величайших дирейнских воинов, собравшихся здесь сегодня.

За это, естественно, выпили одни лишь женщины, искусно рассаженные между гостями.

Следующий тост провозгласил лорд Хэмил:

— Смерть нашим врагам!

За это уже выпили все, и Хэл первый, хотя он едва пригубил свой бокал с вином, поскольку в последнее время почти не пил и полагал, что благородному герою не к лицу заблевывать скатерти своего гостеприимного хозяина.

В зале были собраны старинные живописные полотна и шелковые гобелены. За ширмой негромко наигрывал квартет музыкантов, а волшебник с двумя помощниками создавали забавные иллюзии, которые появлялись на муслиновой занавеси, натянутой на одной стене, и снова исчезали, уступая место все новым и новым.

Все иллюзии были на патриотические темы: образы величайших воинов, перемежавшиеся сентиментальными сценами из дирейнской жизни. Хэл с кривой усмешкой заметил, что все они представляли богачей и их владения. Не так уж это было и неразумно, подумалось ему. Ведь в этом зале не было ни одного человека, исключая Хэла, кто происходил бы из бедной семьи.

Его усадили рядом с леди Хири Карстерз, которая, как ему показалось, становилась все красивее с каждым разом, когда он видел ее.

— Я хочу извиниться, — сказала она.

— За что?

— Я вижу, вы расстроились из-за того, что я осведомлена о... об определенных делах.

— Расстроился, — не стал отпираться Хэл.

— Я что, похожа на рочийскую шпионку?

— Мне еще не доводилось видеть ни одного шпиона, у которого это было бы написано на лбу.

Она улыбнулась.

— Может быть, вы и не шпионка, — продолжил Хэл. — Но кто поручится вон за того официанта, который только что подал нам блинчики с рыбой?

— Это, мой невежественный солдат, вообще-то икра... рыбьи яйца. Со сметаной.

— А... — Хэл прожевал. — Пожалуй, она мне нравится. Но нам, невежественным солдатам, нравится все что угодно, лишь бы оно не пыталось нас съесть.

— Прекратите пытаться быть остроумным, — она надула губки. — Оставьте это Тому Лоуэссу.